В конце прошлого века в МАСТЕРЕ сменился фронтмен: на место выбравшего оперный театр классического тенора Михаила Серышева пришел практически никому тогда не известный певец Lexx, обладающий резким и ярким, с первых минут запоминающимся голосом. Так как Lexx крайне редко даёт персональные интервью, мы не смогли избежать соблазна пообщаться с ним и услышать из первых уст рассказ о его творческом пути.

Помните, как рок-музыка вошла в Вашу жизнь?

Lexx:

Я помню свою первую пластинку. Раньше нормальные фирменные пластинки в магазинах не продавались. Существовало место у нас в Омске, где люди продавали разные вещи, и по выходным дням там собирались меломаны. Они менялись пластинками, продавали их. И мы с товарищем купили - это было классе в 7-м, наверное, не позже – пластиночку, как сейчас помню, за 45 рублей. Это были большие деньги, потому что официальная пластинка стоила, например, 2 рубля 15 копеек. И пластинкой этой был альбом DEEP PURPLE “Machine Head”, даже с разворотом… Я не помню сейчас, почему мы ее купили: наверное, знали уже что-то об этой группе. Естественно: раз купили, значит, слушали, и, само собой, нравилось. И, соответственно, появился интерес к информации об этой группе. Источников тогда особых не было, то есть, интернета не было в природе, по радио общепризнанному и по телевидению ничего этого не крутили. Были изредка статьи, как в журнале «Ровесник» статья Артемия Троицкого о «темно-лиловых». Ну, и потом, поздно, где-то в час, а то и во втором, шла передача Севы Новгородцева. Я помню эту уходящую почти в ноль волну, все постоянно нехорошего качества. Я даже записывал с радио: что-то из «Stormbringer», ROLLING STONES “Angie”, это все из одной передачи... А еще до откладывания денег и покупок всяческих у нас был постарше товарищ, который занимался спортивной гимнастикой на уровне детских, юношеских сборных и мог ездить за границу. И поэтому хорошие записи он привозил на фирменных пленках. Мы их выцыганивали у него на несколько часов послушать. Тащили второй магнитофон, и что нравилось сразу, то и переписывали. Все подряд, потому что времени мало было. Там были полностью какие-то альбомы, концерты, но у меня получилась такая сборная соляночка. Выяснилось потом, что за набор у меня был – LED ZEPPELIN, DEEP PURPLE, RAINBOW… Вот как-то так и получилось у меня все очень традиционно и типично почему-то.

Тогда Вы еще не задумывались о том, чтобы самому играть и петь?

Lexx:

Нет. Это случилось чуть попозже, может, классе в девятом. У нас, как, наверное, и в любой школе, был свой школьный ансамбль. Понятно, какого уровня были инструменты, да и все остальное, но нам все равно было интересно. Сразу пробовали играть какие-то известные вещи вокально-инструментальных ансамблей, например, что-то из СИНЕЙ ПТИЦЫ. Но и что-то свое уже появлялось. Еще никто ни «бэ», ни «мэ», ни кукареку, но уже какие-то свои песни пробовали исполнять. Мне сказали так: «Будешь петь – бери бас-гитару в руки, это не сложно». Сперва это же было нечто такое, полудетское. Потом все, естественно, менялось – школа, институт, и я все время попадал в коллективы, которые, на мой взгляд, были достаточно сильные и профессиональные. Пока мы работали на танцплощадках, все было достаточно серьезно. Если мы играем песню, допустим, URIAH HEEP “Easy Living”, - а там поется пачка минимум четыре голоса с очень хорошими верхами, - то это все так и должно петься. И так оно и было во всем. В тех коллективах я постоянно был самым младшим. Все ребята были с каким-то багажом, жизненным опытом и, в конце концов, более умелые и профессиональные, если уж на то пошло. Поэтому бас-гитара отставлялась в сторону – зачем делать то, что другие могут сделать лучше? Наверное, какое-то разделение, специализация, оно более правильно.

Потом была институтская самодеятельность?

Lexx:

Мы просто на каких-то конкурсах институтских в две гитарки акустических что-то пели, играли. Кстати, преподаватели, когда мы встречались через 10 лет, это помнили. Хотя мы не рассматривали это как что-то серьезное… В какие-то моменты эта деятельность – репетиции, работа на танцах, эти вечерние отлучки - даже от родителей скрывалась. Они говорили так: «Занимайся в свободное время чем-то нормальным». Но мне казалось, что одно другому не мешало.

Вы стремились уйти на профессиональную сцену?

Lexx:

А что такое профессиональная сцена? Те команды, которые работали во многих городах летом на танцплощадках, а зимой в домах культуры, проходили ту же самую государственную тарификацию, что и филармонические коллективы. Даже несмотря на то, что официально ты работаешь, например, инженером, или учишься, у тебя должна быть определенная тарификация, ставка, оклад и разрешение работать на людях. Также худсоветом принималась программа... То есть, это тоже профессиональный уровень. И на самом деле, коллективы проходили серьезный отбор. У нас если игралось – так игралось, если пелось – так пелось, «ноль-в-ноль». Гитаристы сами что-то ковыряли, наматывали датчики, делали примочки, чтоб звуки были похожие. У клавишника на его «Вермоне» было сделано подобие «Хаммонда». Естественно, для этого нужны руки, мозги, восприятие. И это уже определенный профессиональный уровень. А филармонические люди – это их работа, конкретная и постоянная, с трудовой книжкой.

Что было после института?

Lexx:

После института я работал по распределению мастером. С осени до майских праздников я выдержал. Всё это происходило параллельно с репетициями, с работой на танцах - нетрадиционный такой распорядок дня для советского человека. Дальше не выдержал. Как меня только отпустили, ведь три года должен был оттрубить? И поехали мы с одним таким же тунеядцем по городам и весям, нашли работу в филармонии в Казахстане, в городе Кокчетаве. За несколько месяцев до нас там работал Алик Грановский (это мы с ним сейчас, конечно, выяснили).Потом я работал уже и в своей филармонии, в Омске и ещё в нескольких организациях. Затем страна изменилась, и всё в соответствии с этим тоже стало меняться. Филармонии стали называться творческими центрами. Принцип был тот же, но деньги шли уже не государству. Потом и они канули в лету. Поэтому работы как таковой не стало не только у меня, но и у многих других.

Работая в филармониях, Вы играли свою музыку или чужую?

Lexx:

Тогда приходилось сдавать программу. Комиссия из непонятных, в основном, людей принимала программу каждого коллектива. Например, мы играли «Саласпилс», старую и хорошую вещь. Конечно, какие-то песни подобного плана обязательно должны были быть. Иначе не утвердят программу, и, соответственно, работать не сможешь. Поэтому у нас, естественно, был набор известных песен, хотя и свои вещи тоже игрались, но на концертах, подальше от начальства.

Во второй половине 80-х была волна популярности хэви-метала в России. Она вас как-то задела или прошла стороной?

Lexx:

За Уралом было примерно так же, как и в Москве. ЧЕРНЫЙ КОФЕ, КРУИЗ, МАСТЕР приезжали и собирали стадионы. На людей производил очень сильное впечатление весь этот дальний свет, эти необычные прожектора, в толпу направленные… На местах создавалось огромное количество новых коллективов - у нас в Омске, в Барнауле, в Новосибирске, в Кемерово, в Красноярске…Фестивали проходили, чуть ли не каждый месяц в разных городах. Их проводили бывшие комсомольцы, райкомы, переквалифицировавшиеся в «центры по работе с молодежью». В принципе, варка была хорошая, только она ни к чему нормальному не привела, так как люди поняли, что нужно складировать какие-то денежки, потому что их завтра отберут или поменяют. Но было весело. Раньше все музыканты ехали в центр, в Москву - найти работу какую-то, коллективы. То есть, была какая-то централизация. Но потом оказалось, что ростки этого рок-движения везде, где есть свобода нормального выражения при нормальной поддержке. И уровень, в принципе, везде одинаковый был. А не так, что ты приехал с красивой гитарой в тундру, где люди никогда в жизни не слышали ничего, кроме свиста пурги. Например, LED ZEPPELIN знали в Москве и также знали во Владивостоке, в Красноярске, в любом райцентре. Везде было что-то. Казалось, это общее раскрылось во многих местах. Например, нас, самодеятельную группу, куда-то приглашали, звали, мы ездили на фестивали. И откуда только узнавали? Приезжали даже люди какие-то из Ташкента - а там был филиал «Мелодии» - с предложениями записаться… Но это продержалось недолго и сошло на нет в связи со многими событиями начала 90-х.

И в начале 90-х Вы перебрались в Москву…

Lexx:

Да. К этому времени вышло так, что практически постоянно я находился в Москве. Были определенные варианты с работой, и была финансовая возможность здесь существовать. Тогда и билет на самолет стоил, в общем-то, копейки, и проживание. Поэтому так и получилось. Были какие-то пересечения, знакомства... Так я и с ребятами, с которыми впоследствии у нас была группа LIFE , познакомился. Тогда они, правда, по-другому назывались. И тоже – кто-то вынужденно уехал из родных мест, потому что родился и жил в Сухуми, а после печальных событий оказался в статусе беженца, а кто-то просто, чтобы реализоваться как-то.

А когда была создана группа LIFE? В середине 90-х?

Lexx:

Чуть пораньше. У ребят уже был какой-то материал, поигрывали, без всяких «бизнес-планов» и перспектив. Была возможность репетировать любимые песни в свое удовольствие. Потом появилась возможность играть в клубах. Мест, где можно было играть каверы, тогда было достаточно. И если мы это любим и умеем, если у нас это неплохо получается, то почему бы и нет? Такая легкая подработка была. Ну а что-то свое, что пыталось записываться, делалось по мере возможностей и сил.

А Вы в группе LIFE писали какие-то собственные вещи?

Lexx:

Как таковых полностью моих песен там не было, были какие-то тексты. У нас песни звучали и на английском, и на русском языках. Неплохо получалось, когда я пытался практически «в ноль» перевести тексты каких-то вещей. В каких-то песнях некоторые куски полностью мои. Опять же, я не помню точно какие, потому что это предлагалось в творческом процессе, а там что-то принимается, что-то нет. Но песен целиком нет. У меня нет такого, когда приходит в голову какая-то мелодия, раз – и все уже готово, как у некоторых музыкантов.

Из творчества LIFE широко известны только две вещи – «Осень» и «Satisfaction», вошедшие на сборники «Русские металлические баллады-3» и «Железный Марш-4» в 1997-м году. Как группа туда попала?

Lexx:

Находились люди, звонили, предлагали... Почему бы и не отдать вещь? Пусть будет.

Группа LIFE записывала что-то, помимо этих двух песен?

Lexx:

Конечно, что-то писали, но насколько хорошо – это уже другой вопрос. У Саши Ландышева, гитариста, сейчас есть группа DIRTY DOG, они выпустили сколько-то альбомов, и на одном из них есть одна песня, которую мы когда-то делали с LIFE. На мой взгляд, вышло неплохо.

В каких клубах вы тогда работали и какой материал преимущественно исполняли – свой или чужой?

Lexx:

У нас была группа, которая работает в клубах, где нужна каверовая музыка. Это такие клубы, в которых люди пьют пиво, где можно потанцевать... Был такой самый «дикий» клуб, не помню, как он точно называется – то ли «Дикая утка», то ли еще как-то, прямо на Кузнецком Мосту. Очень злачное было место. Нормально зайти в клуб и выйти было невозможно. За ночь там работали три-четыре коллектива, с часу до трех, например, а если хозяину нравилось, то еще и дольше. Там плясали на барных стойках, сверху этот конденсат алкогольно-табачный… Одежду, когда ты приходил домой, приходилось сразу же стирать и вывешивать. Вообще, это был интересный опыт. А в каких-то клубешниках почему-то надо было играть достаточно тихо. А это самая большая проблема: ведь мы же любим, чтобы было и громко, и весело. Потом таких клубов стало меньше.

Как Вы попали в МАСТЕР?

Lexx:

Мы репетировали на базе у АРИИ. Там же я и познакомился с Сергеем Терентьевым. Его тогда только-только привлекли в АРИЮ, и он заведовал этой репетиционной базой. А пока мы играли, он сидел в студии, на гитарке своей чирикал. Так мы и познакомились. Потом, как оказалось, он и посоветовал Алику Грановскому пригласить меня. Тогда я не знал никаких подробностей, это сейчас мне известно, что у них были проблемы с вокалистом. Вроде как он есть, а вроде и нет. Алик и позвонил, пригласил прийти поговорить, попробовать спеть... Вот и все.

К тому времени Вы имели представление о МАСТЕРЕ? Ходили ли Вы на их концерты, знали ли песни?

Lexx:

Конечно слышал, видел какие-то телевизионные трансляции. Помню, что англоязычные вещи были, и мне понравились барабанщик и Алик. Но такого, чтобы фанатеть, следить за творчеством, такого не было.

Вроде бы первый концерт МАСТЕРА с Вашим участием состоялся в Питере 27 ноября 1999-го года?

Lexx:

Я не могу сказать точно. Питер я прекрасно помню. Вроде где-то был и Владимир, но, по-моему, чуть попозже. Тогда еще шофер нас повез каким-то обходным путем, и мы опоздали часа на два. Здесь, в "Р-клубе" был позже, числа 10-11 декабря.  (пр. ред. – Возможно, кто-то что-то путает: концерт в Р-клубе состоялся 10 января 2000 г.) Это был как бы концерт-презентация нового состава.

Когда Вы пришли в группу, альбом «Лабиринт» был уже полностью готов?

Lexx:

Когда мы решили играть вместе, то сразу же стали его записывать. Уже практически все тексты и мелодии были готовы. Для пары-тройки песен Миша напел «рыбы» - «Места хватит всем», «Кресты»… И сходу стали писать, да.

Вы с Серышевым совершенно разноплановые вокалисты. Когда вы разучивали песни, изначально спетые Михаилом, у вас не стояло задачи точно воспроизвести его партии?

Lexx:

Какие-то нюансы мелкие обговаривались: например, где можно не драйвить, а петь как бы полегче, еще что-то. Но это нормальные творческие подсказки, а не то, чтобы изобразить Мишу «один-в-один». Это глупо.

«Лабиринт» был первым изданным альбомом с Вашим голосом. Каковы были ощущения, когда Вы взяли в руки диск?

Lexx:

Да ничего такого особенного. Разве что, такое легкое осознание того, что вот диск, вот продукт, на котором ты поешь, ощущение какого-то удовлетворения, осознание причастия к группе, к музыке…Но и также – присутствие какой-то недосказанности, недоделанности, ощущения, что можно сделать что-то по-другому. Но получилось – и слава Богу, что получилось. В любом случае, как ни крути, вот она точка и отсюда уже можно идти дальше…

Ваша песня «Ветер» была написана специально к этому альбому или была взята откуда-то из загашников?

Lexx:

Она просто была до какой-то степени готова, мы ее попробовали и привели к такому виду, в котором она есть на альбоме.

В начале 2000-х Вы исполнили песню для передачи «Дом», продолжением которой стал скандально известный «Дом-2»…

Lexx:

Мне позвонил один старый знакомый и предложил подработку. У него есть своя студия, куда приходят композиторы, которым что-то надо для своих проектов. В тот раз надо было заставку записать для передачи, где люди будут строить дом. Никто точно не знал, о чем будет эта передача и будет ли она вообще. Так почему нет? «Построй свой дом, чтоб было в нем…». Я приехал, композитор послушал, что там должно получиться - я спел и уехал. И все! А в интернете года три-четыре эта тема никому покоя не давала: «Неужели ты в «Дом-2» пел?». Процентов 85 народу вообще не понимают, о чем речь: слышат звон, да не знают, где он.

А почему новый альбом получил порядковый номер, а не название?

Lexx:

Ну, пусть будет «Восьмой», в конце концов  (улыбается). Можно было назвать как-нибудь, а можно и не называть. Ничего такого недосказанного и заумного я тут сказать не могу.

Тогда получается, что «По ту сторону сна» - это не альбом группы МАСТЕР, а отдельный проект, хотя практически все песни там написаны и исполнены участниками группы…

Lexx:

Да, можно считать «По ту сторону сна» альбомом МАСТЕРА, но с другой стороны – это не совсем корректно, потому что присутствуют другие люди. Хотя присутствие Маргариты, что в новом альбоме, что в этом практически абсолютное. Лично мне интересно и я с удовольствием работал с другими вокалистами. Если бы была какая-то возможность что-то намутить с теми же девчонками совместное еще…Но пока не дошло, не сложилось. Поэтому, лучше разделить одно с другим, и не надо «По ту сторону сна» считать номерным альбомом, хотя мне нравится сама идея и нравится сам альбом.

Маргарита Пушкина рассказывала, что написание песни "Мечтай" шло долго и тяжело, Вы даже выкинули кусок текста…

Lexx:

Ну да, взял на себя такую смелость и наглость. Я осознал, что у меня просто не хватит способностей, я не говорю про какой-то талант, чтобы донести ее музыкально в том виде, в котором она была, потому что нагрузка смысловая там была намного больше. Поэтому я пошел тем путем, который для меня был легче. И решил - раз уж мне дали, я и буду отрывать от него кусочки. И, по-моему, таким образом текст получился достаточно внятным - мысль и идея одна. Рита как талантливый человек может себе позволить с юмором относиться к этому. Поэтому – спасибо ей за текст и за все. Не знаю, кто и из какого мешочка распределял тексты, и, может, мне такой специально достался, чтобы я помучался?  (улыбается)

А бывает ли такое, что Вам приносят текст, Вы его читаете, и он Вам категорически не нравится?

Lexx:

Наверное, да, как и любому человеку. Но у меня есть преимущество: не важно, кто написал песню, петь ее буду я, поэтому в любом варианте я должен и имею право воспринимать его по-своему. Или попытаться понять, если я не понимаю, о чем речь. Если мне не нравится, то почему я должен его петь? Есть разные варианты. Например, есть музыка, и хочется, чтобы текст к ней был, о чем видится. Может, предложенный текст и хороший, но в данный момент тебе нужен текст о другом. Тут и не знаешь, кто прав, а кто нет.

Для песни «Рубите мачту» с «Восьмерки» Вы работали с текстом другого автора, Виталия Белова…

Lexx:

Это Ритин человек. Я, честно говоря, его никогда не видел; по крайней мере, нас не представляли…Текст очень веселый, хотя к песне были еще варианты, о которых никто не знает и не узнает.

А кстати, для Вас есть ли какая-то разница в том, чьи тексты поешь?

Lexx:

У меня не очень богатый опыт в плане разнообразия. Некоторые тексты как стихи ничего, а как что-то прилагаемое к музыке – не совсем то. Поэтому сложно. Поэтому и пишем с Ритой постоянно. Хотя на том же «Лабиринте» есть песня «Сон», ее Поль написал. Очень сильный текст, и вкупе с музыкой получился отлично. Как спектакль такой. Из старых мне очень нравятся тексты Нины Кокаревой - просто шикарно.

Есть ли у МАСТЕРА песни, которые Вам не нравятся?

Lexx:

Нет, в общем-то, нет. Наверное, есть какие-то вещи, которые мне не нравятся в какой-то момент - абсолютного счастья не бывает. Но потом проходит время, ты слушаешь и понимаешь: «А че? Нормально, в общем-то. Неплохо даже…». Через полгода вообще вроде как и совсем хорошо. Поэтому такого, чтобы совсем не нравилось, нет. Если мне какая-то песня в данный момент не в кайф – я ее не слушаю, вот и все.

Вы не одно десятилетие на сцене. Что Вы можете сказать в напутствие молодым ребятам, взявшим в руки гитары?

Lexx:

Напутствие простое: ищите себя в музыке-жизни. Главное, не думайте, что мир крутится вокруг вас. Земля вращалась и до нас с вами. Удачи!

Интервью – Виталий Куликов и Александр "Alexx-Off" Молодяков.