Группа


{"data-ad-client" => "ca-pub-9508229605968406", "data-ad-slot" => "4397029779", :style => "display:inline-block"}

STRIKE / АЛЕКСЕЙ СТРАЙК > Интервью с Сергеем Задорой

Интервью с Сергеем ЗадоройВероника Лицина:  Сергей, первый вопрос о рок-гимназии. До 2004 года у тебя была рок-гимназия, которая была широко известна и в которой учились многие из тех, кто работает сейчас в рок-и металл-группах. А потом как-то это все пропало, и пропало достаточно внезапно. Почему это произошло и что происходит сейчас? Я так поняла, сейчас происходит возрождение рок-гимназии?

Сергей Задора: Да нет, почему пропала. В 2004 году просто был сайт рок-гимназии, а в 2005 я перестал им заниматься. Остальное все было также, и я на концертах рекламу давал,  люди также приходили. А потом я перестал давать рекламу. И еще контингент учеников поменялся. Время поменялось, контингент – также. Кто сейчас играет? Панки. Они и стали приходить. У них запросы совершенно другие, пару квинт покажи - и достаточно. А я им тут: ой, нет, у нас сложно, у нас ноты... Им это не нужно. Да и мне по менталитету эти люди неинтересны. А металлистов – даже не рокеров, а металлистов, чтоб хЕви-метал поиграть – стало мало приходить.  И из гимназии в 200 человек это превратилось... в частные уроки, что ли. Но фактически рок-гимназия никуда не исчезала все эти годы. Даже место было то же самое, ДК 40-летия Октября.

Вероника Лицина:  А до какого года рок-гимназия была в ДК 40-летия? Ведь сейчас ее там нет.

Сергей Задора: До 16 июня этого года. Потом мы оттуда съехали, потому что его пограничникам передали. Мы пришли как-то, а у них там – вместо вахты КПП. Я так поулыбался, и мы сразу же забрали оттуда вещи. А мне так-то сказали, что его закрыли из-за того, что там постоянно с наркотой были какие-то проблемы. И ничего не могли с этим сделать, просто передали ФСБ. Что же касается рок-гимназии – как видишь, никуда не исчезла. Другое дело, что исчезло, так это бас и барабаны. Потому что пропали педагоги. Карпухин ушел,  он сейчас просто неуловим, гастроли постоянно и т.п. Когда в Мастере играл, он к нам заходил, а как только стал играть у Ковалева – его не найдешь. Хотя Карпухин не за деньги преподавал, ему это нравилось и, что самое главное, – у молодых это редко бывает – у него получалось, т.е. у него был результат.

Вероника Лицина:  А почему ты не пригласил других педагогов?

Сергей Задора: Видишь ли, у меня всегда педагоги были – либо воспитанники наши, как Харьков, Голованов – либо не воспитанники, но у нас общий язык, общая концепция. Леха Страйк преподавал у нас тоже.

Вероника Лицина:  Т.е. чужих ты не допускаешь.

Сергей Задора: Ни в коем случае. Потому что надо, чтобы понимали люди, чего я хочу. А мне не просто урок нужно дать. Я по знаку телец, а телец – это садовник. Ему интересно, чтобы розочка эта зацвела, он даже плоды не собирает, когда это превратится в шиповник или еще во что-то. И мне важно, мне интересно, чтобы цветочек был, чтобы все это началось,  а дальше они сами пойдут. А что касается рок-гимназии, когда 200 человек было – были разные педагоги, теперь мало народу – с ними я могу и один заниматься.  Кстати, те, кто у меня занимается, тоже меня должны по менталитету устраивать. Когда ко мне приходят люди, я с ними долго разговариваю. В процессе разговора выясняется, нужен я им или нет. Правда, потом в интернете появляются сообщения, где все расписано - от того, к кому я пристаю, к мальчикам или девочкам, до того, что у меня на уме и какую я лапшу ем. Так вот, это те люди пишут, которых я не устроил в первый день общения.
Я же не просто общаюсь, я сразу устанавливаю определенную планку. Проверяя общий уровень, я определяю, есть смысл с ними заниматься или нет. Потому что деньги деньгами, это само собой разумеется, надо же на что-то жить... Но только деньги потратил и забыл. А вот то, что ты в человека вложил – за него как-то переживал, жил им какое-то время – вот это останется. А представляешь, если такой человек вдруг пойдет работать строителем? Он-то пойдет, ему хорошо, он все сбросил – а я-то не могу сбросить. Я не готов к тому, чтобы он был строителем, я туда себя не вкладывал! Поэтому я и проверяю на совместимость приходящих ко мне. И когда получается, что мои ученики играют тут, там – не с той точки зрения, что круто играют, а с той, что они довольны тем, чем занимаются, – то это и есть результат, потому что я их к этому вел. Ну, а если он бизнесменом стал и купил всю Шри-Ланку – для меня это не результат, я-то тут при чем?

Вероника Лицина:  Т.е. для тебя преподавание – это не только способ заработать на жизнь.

Сергей Задора: Да, не только. Деньги – это само собой разумеется, хотя они не такие большие. Я большие и взять-то не могу, потому что на самом деле я этим не зарабатываю. Но зато я их, учеников, использую. Те, кто у меня подольше занимается, уже не только платят, но и выполняют определенные социальные функции. Вот, например, место найти, где заниматься, комбик подвезти, с переездом помочь... в таком роде.

Вероника Лицина:  Вы сейчас поменяли адрес – что-то изменится с переездом? 

Сергей Задора: Пока изменилось то, что обычно у нас были проблемы с охранниками, а теперь с охранниками все нормально, зато проблемы с уборщицей. У них там до восьми работает этот центр. Т.е. директор сказал, до восьми, но хотя бы не позже десяти. И даже позже можно, если с охраной согласовать. Забыл он, что ли, про это? И вот мы, оказывается, дебоширим. Ну, правда, я сказал, что уйдем в полдесятого, а ушли без пяти десять. Двадцать пять минут лишних. А уборщице домой, что ли, надо было...

Вероника Лицина:  У тебя  в рок-гимназии, наверное, остались занятия - гитара, вокал –  а что еще?

Сергей Задора: Да, гитара, вокал... Хотя вокал даже к гимназии не относится. Раньше да, были занятия по вокалу. Сейчас же, скорее, это занятия для себя. Я вообще пришел к выводу, что рок-вокал невозможен как таковой. Да где бы там ни было – в опере ли, в мюзикле, в народном хоре – поют все равно те, у кого голос от природы, остальные же голосят. Но я изучаю методику, которая даст возможность петь любому. Как, художественно или нет, это другой вопрос.

Вероника Лицина:  А что за методика?

Сергей Задора: Скажем так, психологическая методика. Это очень похоже на аутогенную тренировку. Почему люди не поют? Потому что у них внутреннее перевозбуждение или, наоборот, какая-то вялость, "недо-возбуждение". Пение – это психофизический акт, и для него нужен некий тонус. Иногда голос от природы есть, но человек его не в состоянии подать. А натолкнуло меня на эту методику то, что я услышал когда-то: тибетский лама сказал, что он ставит голос за 2 месяца. Он что, педагог по вокалу? Нет. А он их вводит в такое состояние, когда человек успокаивается и может петь. Возможно, он их даже лечит этим.

Когда человек спокоен, он даже рак может победить. Вот одна тетка победила же. Правда, она мухоморы ела... Ну, тут не в мухоморах дело. Просто она успокоилась и поставила себе задачу из чисто спортивного интереса – надо же что-то делать в оставшееся время. И вылечилась. Вот также с пением или рисованием – это одно и тоже. Честно говоря, я хочу это перевести на уровень диссертации. Сейчас я оканчиваю институт, пойду в аспирантуру, и возможно, это будет темой исследования.
С гитарой, там сложнее. Потому что там инструмент уже есть, там немного другое. А с вокалом – если ты закомплексован, у тебя просто нет инструмента.

Вероника Лицина:  Что касается гитары: насколько я помню, курс занятий в рок-гимназии был разбит на 4 года. Сейчас программа та же?

Сергей Задора: Это вот на сайте Курчатовского центра культуры можно посмотреть, я такой трактат там сочинил! Теперь там 3 уровня: "начальный", "продвинутый" и "профессиональный". (Смеется.) И называться теперь это стало по-другому. Потому что в этом Курчатовском центре слово "рок-гимназия" им не понравилось, сказали: "Рокеры будут приходить, не надо". И я назвал так, по старой памяти: "Студия электрогитары “Ампир”".

Вероника Лицина:  Будут ли создаваться учебные группы – такие, как Хит-парад в свое время?

Сергей Задора: Только вчера об этом как раз говорили. Я дитям сказал: вся учеба происходит в экстремальной ситуации, в тот момент, когда по-другому нельзя. Нужна практика. Что там, на занятиях? Ну, педагог сидит перед ним да остальные, кто ждет своей очереди. А на концерте – ты пригласил друзей, знакомых, разве можно облажаться?

Вероника Лицина:  Так вот сейчас это будет?

Сергей Задора: Вот почему я держусь за этот новый ДК. Во-первых, чтобы людей с района набрать, потому что место новое. Набрать людей и в процессе обучения организовать им какие-то выступления. Группы, возможно, нет, но вот, например, квартет гитаристов… И сделать для местных бабушек концерт. Моим практика, а бабушкам тоже будет интересно: "Ой, а волосатики-то даже играют, и даже очень хорошо играют, можно слушать…"  Я пока думаю над этим.

А во-вторых, я планирую сделать что-то вроде "дня открытых дверей" или мастер-классов, пригласить своих бывших учеников. У нас уже было такое, но не только с бывшими учениками. Булгаков к нам приходил, очень интересно, кстати, рассказывал. Мэй Лиан, Грановский были. А сейчас вот хочу тех, кто у меня учился, пригласить.  Эти мастер-классы стимулируют, ученики лучше начинают заниматься. Потому что у них мысль появляется: "Мы учимся там, где учились те-то и те-то". А так у них сомнения: вон, может, в Красный химик пойти или в джазовый колледж... И платить там... В "Москворечье"  - 5,5-6 тысяч, в Химике – 4,5 в месяц.

Вероника Лицина:  А у тебя?

Сергей Задора: У меня? (Смеется.) Старые платят – сейчас я им поднял цену – с 1000 на 1200, а новые  - 1500. Но для некоторых это наоборот, недостаток. У нас же так считается: где меньше берут денег, там хуже учат. Вот и идут туда, где больше. Но это их личные проблемы. А я в эти игры не играю, я хочу спать спокойно. Человек, который предлагает свои услуги за четыре с половиной тысячи,  уже много чего обещает этим нерадивым гитаристам. Я же обещать не хочу. Из них половина должна копать ямы, но мне интересно делать из них гитаристов. И иногда получается, что самое интересное. Я даже старый сайт рок-гимназии хотел реанимировать, но не вышло, кто-то его собственник, и все.

Вероника Лицина:  Кстати, о сайте. У тебя в 2005 году был один сайт, потом ты перестал его поддерживать. Сейчас же у тебя появилось два сайта,  и ты, насколько я знаю, делаешь еще несколько. Как ты пришёл к тому, что необходимо множество сайтов и зачем это множество тебе нужно?

Сергей Задора: Объясняю. Я тупой. Как-то на конференции я слушал выступление одного преподавателя, профессора – он русский, но преподает в Америке, а к нам приезжает, только когда там у студентов каникулы. И вот он у заочников читал лекцию – о глобализации. Интересные вещи говорил, в частности, приводил высказывание одного американского деятеля о том, что существовать в 21м веке – это быть представленным в интернете. И я стал изучать все это. Интернет у меня появился прошлым летом, раньше я был его противник. Когда у меня инет появился, Терентьев, я извиняюсь, был в экстазе – что и я наконец-то к этому пришел, хотя недавно говорил, что все это ерунда и это не нужно. На что я ему сказал: значит, теперь время пришло. Зарегистрировался я на майпейсе, риалмьюзик, на мейл-ру... Но я так посмотрел на эти сайты – детский сад. А контакт? Это ж способ общения для психически ненормальных людей.

И я ведь до сих пор  противник интернета. Но интернет - это веяние времени, 21 век, всем же известно, что век информации. Интернет полезен, конечно же, но из него, как обычно, сделали всякую хрень. Вот сейчас куча сайтов существует отстойных, их даже сайтами назвать нельзя.  Сайты из 20го века. Набор ссылок, не более.  Я сам в этом не очень разбираюсь, тем более, программно легче разобраться, чем дизайнерски. Но я знаю, как должно быть, функциональность обязательна. Вот, например, кнопки должны дублироваться сверху и справа или слева. Хотя я вот убираю их у себя на сайте.

Вероника Лицина:  Погоди. Ты сейчас говоришь о том, как это должно быть сделано. Но ты нее отвечаешь на вопрос, зачем это тобой делается.

Сергей Задора: Я и говорю, чтобы существовать... это вместо визитки. Раньше были визитные карточки, теперь уже такого нет - вот вам сайт, зайдите, посмотрите.

Вероника Лицина:  Ты сказал о том, что тебе нужно около 10 сайтов.

Сергей Задора: Да... сначала их. Один сайт будет о том, что такое рок – все-таки в этом я что-то понимаю. Вот это будет мое видение рока плюс какие-то мои наработки и размышления. Я, например, до сих пор не выяснил, возможна ли рок-поэзия. Рок-музыка – понятно, возможна, рок – это когда человек, не важно, учился он или нет, высказывает свое альтернативное мнение.

Вероника Лицина:  Альтернативное какому?

Сергей Задора: Академическому. Ну, или - общепринятому. Я пришел к выводу, что рок – это именно идея. А если так, то в рокеры попадают и Бетховен, и Бах, и Вагнер – все, у кого была какая-нибудь идея.

Вероника Лицина:  Какая именно?

Сергей Задора: В данном случае музыкальная. Новшество. Т.е. они не шли по течению, а создавали свою линию. Вот, скажем, Мендельсон не создавал, он был композитор своего века. Эти же смотрели вперед. И занимались тем, что их интересовало, а не тем, что было общепринято. Вот этим рокер и отличается, скажем, от попсаря. У попсаря идеи нет. Денег заработать – это не идея. Хотя вот миллиард заработать – это уже идея, правда, это уже идея не столько музыканта, сколько продюсера. Либо идея такая: "Я пока здесь поиграю, чтобы с голоду не помереть, а при этом будет свой сольник писать". И это идея также.

Вероника Лицина:  Вернемся к идее о 10 сайтах...

Сергей Задора: На самом деле 5-6 надо хотя бы.

Вероника Лицина:  5-6. Сейчас у тебя есть Rockstar, Seezado и его "ответвление" - Rock.Seezado, другие еще планируются. Ты можешь рассказать о каждом?

Сергей Задора: Seezado - это сказка. Как у толкиенистов. Я, правда, не очень большой сказочник, да и времени нет. Но изначально была идея страны – Seezado. И на ней есть Rock.Land. Правда, сначала Rock.Land - это была отдельная страница, а сейчас наоборот, Rock.Land – это основной сайт получился. Плюс у меня фишка такая, что он полностью хтмл’ный. И такой, загадочный. Туда приходишь, а там такие грузы а-ля Конфуций. А сказка? Это потому что в роке без сказки невозможно. Вообще тема сказки, толкиенистская тема – это рок-тема. И вот есть же целая группа Эпидемия (смеется). В западном роке сказки меньше, там бытовуха в основном, но тоже есть. И heavy metal – это сказка.

Вероника Лицина:  Если Seezado и Rock.Land – это сказка, то Rockstar – это?..

Сергей Задора: Это попсовый сайт. Здесь я могу себе больше позволить, а на rock.seezado не могу.

Вероника Лицина:  Почему?

Сергей Задора: Идеи там есть. Там только статьи, и все. Но они уже делают свое дело. Например, одну из статей показали преподавателю в возрасте из музыкального училища - он к рокерам стал хорошо относиться. "Ах, если у вас вот такой сайт есть, значит, вы не совсем дураки, как мы думали."  Т.е. вот такую он функцию выполняет. И только. Поэтому фотографий там нет и форума также. А вот на рокстар фотогалерея будет. Она нужна людям, я же это понимаю. Ладно, будет фотогалерея. Где каждый выкладывает то, что другие могут посмотреть. Но опять-таки с жесткой модерацией. Я даже сам уже две фотографии там  выложил - одна прикольная, другая красивая.

Вероника Лицина:  О чем будет этот сайт? Для чего он создан?

Сергей Задора: Ни о чем.

Вероника Лицина:  Вообще ни о чем?

Сергей Задора: Вообще ни о чем. Я даже не  знаю, какие там будут новости. Новости надо будет тупо брать у других.

Вероника Лицина:  Зачем ты его делаешь?

Сергей Задора: А чтобы для количества.

Вероника Лицина:  А количество зачем?

Сергей Задора: Ну, мне нужно просто 10 сайтов. Это мне нужно, чтобы быть представленным в интернете.

Вероника Лицина:  (Смеется): А число 10 (смеется) как вообще образовалось??

Сергей Задора: (Смеется.):  Да, да... Это максимум. У меня на хостинге может быть 10 сайтов. Я плачу за хостинг, а если я плачу, я должен сделать 10 сайтов. А иначе зачем я плачу за 10? Да, 10 баз данных, 10 сайтов.

Вероника Лицина:  Т.е. ты сделаешь 10 сайтов (смеется), и тебе будет хорошо? Ты будешь представлен, а какую функцию они при этом будут выполнять, все равно?

Сергей Задора: С контентом, конечно, сложнее. Нет, ну скажем, если это сайт знакомств, то какой там контент? Там доска объявлений набирается сама и контента никакого не надо.

Вероника Лицина:  Расскажи, пожалуйста, подробней о сайте знакомств. Что это будет за сайт?

Сергей Задора: Сайт интеллектуальных знакомств.

Вероника Лицина:  Т.е. где по уровню IQ  будет определяться…

Сергей Задора: Возможность регистрации. Может, там пользователей не будет вообще. Но сайт будет. И тогда я наоборот его буду рекламировать везде: "Вот видите, как у нас мало умных людей."

Вероника Лицина:  (Смееется): Провокация...

Сергей Задора: Да. "Быки да проститутки, а на нашем сайте не никого! Вот только сайт знакомств появляется - сразу же там миллиард народу. А у нас нет... оказывается, у нас все тупые... И мы не такое уж большое значение IQ поставили, вот видите, сколько..." Сто, где-то, по-моему, уровень домработницы?

Вероника Лицина:  А какое ты поставишь, чтобы зарегистрироваться можно было?

Сергей Задора: (Серьезно): Не знаю, я сначала сам пройду.

Вероника Лицина:  Понятно))))))

Сергей Задора: Ну, а что там еще будет: фотогалерея, статьи, звездные концерты московских групп... Звездные – потому что мы Рокстар.  Концерты в клубах меня не интересуют, вот разве что в "Точке". Ну и не только по Москве, по России. Но – московских групп. Ну, может, еще игры добавлю на сайт. Найти бы такую игру, чтобы она к року имела отношение. Но писать собственные игры – это уже маразм.

Вероника Лицина:  По каким критериям ты будешь определять, о каких группах и исполнителях ты пишешь, о каких нет?

Сергей Задора: Я вот выбрал сейчас Изотова. И буду писать о нем. Потому что создается впечатление, что живой в интернете только Изотов. Ты вот новость повесила как-то о том, что он из Анжа ушёл, я посмотрел, так он прямо светился среди всего остального.  И еще нескольких выберу. Вот, Аматори еще  - у них получилось. Не знаю, стоит ли кто-нибудь за ними, продюсер, или они сами. И вот так, нескольких выбрать – и писать о них какое-то время, подробно освещать их деятельность, чуть ли не каждый шаг. Потом  - других.

Вероника Лицина:  А все-таки, если говорить о критериях - как ты выбираешь, о ком и о чем писать?

Сергей Задора: По интуиции. Я к Изотову аморфно отношусь. Что бы там обо мне ни писали в интернете, я пока на мальчиков не очень распространяюсь (смеется).  Просто я его часто стал встречать в интернете. Значит, есть в нем что-то, это людей интересует. Вот о нем и надо писать, раз в нем это что-то есть.  Так на Западе и делается, а не так как у нас, взяли проститутку и сделали из нее поп-звезду. У них там бизнес, они понимают, что певица – это певица и не надо из нее проститутку делать. А из проститутки певицу... каждый занимается своим делом.  Ну, кто еще часто в интернете появляется? Ковалев? Ну, там я ситуацию финансовую знаю, поэтому мне это неинтересно. Это так, химия. А у Изотова, во всяком случае, голова работает, он что-то ищет, исследует. Не просто живет, и все. В сравнении с мухоморами: не просто тупо съесть мухомор и попытаться не умереть при этом, можно же еще разобраться, что вот бывают красные мухоморы, бывают коричневые, есть с точечками – и как их лучше, сварить или сырыми нарезать. Вот он исследует. И увидел я его на вашем сайте.

Вероника Лицина:  Хоть какую-то пользу мы тебе принесли.

Сергей Задора: Еще правильней о себе писать. Но мне о себе пока нечего.

Вероника Лицина:  Ты не планируешь возродить АМПИР?

Сергей Задора: Планирую. Но людей нет. Те, которые были, состарились. И  куража уже нет.

Вероника Лицина: А почему распалась эта группа, что случилось?

Сергей Задора: Ой, что там случилось... Меня этот проект очень устраивал, 2 года все у нас правильно было. Нас даже стали приглашать на некоторые концерты хедлайнерами. Ну, на байк-шоу такого местного значения, но все равно ведь хедлайнерами: играем последними, транспорт подают, внимания вокруг много – приятно…И уже зашла речь о том, чтобы писать свои песни, а не только кавера играть. Мы свои песни и вначале делали – но не пошло, а с каверами нормально было. Ну, у нас кавера-то были все хиты, "I Surrender", "The Final Countdown"... Кстати, насчет "I Surrender": у меня это любимая песня была, вот я ее и пел.  А потом мне часто говорили, что после этого люди слушали "I Surrender" и начинали слушать RAINBOW...


Так вот... но потом АМПИР распался. Я понимаю, звездная болезнь – это нормально. Когда начинает что-то получаться, каждый из музыкантов начинает думать, что по отдельности он может больше, чем в группе. И потом, выяснилось, что я кого-то там придерживал в группе, не давал музыкально развиваться... И вот – "свой проект". А свой проект не так просто сделать. Мы-то играли концерты, я договаривался с Дроздом и Мариной Булгаковой, а они с кем будут договариваться? В основном дроздовы концерты были да легионовские. А, и перед Мастером мы играли. И еще. У нас был басист, Максим, способный такой, на нем все держалось. Я весь менеджмент  с себя сбросил – он всем занимался. Но он умер, а ему 18 было. И на этом все и закончилось. После него уже это все прекратилось... неохота было заниматься.

Вероника Лицина:  Так значит, ты сейчас не будешь набирать новый состав АМПИРа?

Сергей Задора: У меня планы  - другой проект, альтернативный. Кроме меня, там еще 2 человека, те, с кем я учусь. Им по 23, но это не важно, мы все равно как бы на равных. А это очень здорово, а то я все со своими учениками играл. И плюс они слухачи, один абсолютник. Саксофонист. Но я ему сказал: "Вот тебе какой инструмент еще нравится, кроме саксофона?" Он говорит: "Бас-гитара." Я ему: "Отлично, вот и будешь на бас-гитаре играть." А второй, барабанщик, он еще и клавишник. И еще все поют. Т.е. вот такой проект. Название скажу, но оно рабочее – The Just. Да, я вот сейчас веду психологическую обработку – т.е мы друг к другу привыкаем, а на это нужно время. А как в музыкантах, я в них уверен. Ну, а я пока параллельно интернетом занимаюсь. И еще у меня есть мысль – может быть, туда, на Запад уехать. А потом этих позвать. Потому что если ты такой молодец, а страна плохая – ну так вот попробуй в другой стране.

Вероника Лицина:  Ты навсегда хотел бы уехать?

Сергей Задора: Нет, ну как, там иметь жилье, жить там, а все равно тусоваться-то здесь. Но я понимаю, что у меня там менеджмента нет – это надо будет опять налаживать связи, ходить по клубам, хотя я это не очень люблю, рокера из себя изображать... Но на это время надо. А пока... пока мне дизайн больше нравится. Php, html... это нужно, это как уметь писать. Это в школах должны проходить. А у нас такое образование, кое-где это только в институтах еще проходят...

Вероника Лицина:  Кстати, по поводу образования. Я читала в одном из интервью, ты говорил – к тебе приходили люди 14-15 лет...

Сергей Задора: И даже сорока. Ну, не приходили, а звонили.

Вероника Лицина:  Правильно. А еще ты говорил, что после 20-25 лет нужно свои альбомы записывать, а не ноты учить.

Сергей Задора: Ну на самом деле в 40. В 25 лет еще можно попробовать.

Вероника Лицина:  Вот у тебя это было в интервью - что ты говорил, в 20-25 лет.

Сергей Задора: Это может быть... я не редактирую интервью. Так что может быть, человек так понял, с кем я разговаривал. А я говорю: в 40. А в 20-25? Почему, можно еще. И начинать учить, и начинать учиться. Если человек до этого – мало ли, чем он там занимался – успешный и просто ему интересно другое стало, то тогда получится. А если он мучался-мучался, в одном не получилось, решил в другом попробовать – тогда это, конечно, бесполезно.

Вероника Лицина:  Я просто хотела спросить, как это высказывание соотносится с тем, что ты сам всю жизнь учишься. У тебя, по-моему, 4 образования?

Сергей Задора: Нееет, ну, у меня они же все незаконченные. Мне надоедает учиться. Звукорежиссура - потому что мне это легко дается, на интуитивном уровне – это единственное, где я дошел до 6го курса. И сейчас уже надоело, учеба закончилась, надо диплом защищать. А так неохота! Но мне мама сказала: "Если ты не получишь диплом звукорежиссера, ты меня обидишь. Потому что я всем рассказала, что у меня сын – звукорежиссер." Так что надо получать.

Вероника Лицина:  Т.е. ты считаешь, что учиться можно в любом возрасте?

Сергей Задора: Ну, вот мне говорят на кафедре: "Тебе сколько лет, а ты учишься!" А я говорю: "А мне нравится учиться." Я работать не люблю. А кто любит? Я люблю трудиться. Т.е. делать что-то по собственному желанию, не важно, стоит это денег или не стоит. А работать – нет, хотя и приходится. И я честно говорю о том, о чем другие, может быть, молчат. Вот сейчас тут осталась практика и диплом. А потом я опять пойду учиться, только все не выберу, куда. На академический вокал не берут, на эстрадно-джазовый уже иду... Может, на электрогитару еще? Я, правда, могу не потянуть, там же джаз, а я не фанат джаза. Но с другой стороны, что мне, сложно переиграть эти упражнения и этюды? Я играл на классической гитаре, так что на электро- пойти – нормально.

Я вообще начал в 12 лет играть. Это не рано, потому что начинают в 6. Но на пианино. А на гитаре – в самый раз, Блэкмор начал в 12.  Терентьев вообще с 19. Ну а у меня ученики приходят – да, в основном где-то 13-15 лет. Лицову было 13, когда он пришел. Но были у меня и старше. Тридцатилетний один ходил, я ему сказал, ты волосатый, давай попробуем. Но с ним не получилось... он работой постоянно занят. Еще один звонил, 28и лет. Точнее, звонил не он, а жена, потому что он стеснялся... но они так до нас и не доехали. Так что - что касается возраста, это как, извиняюсь за выражение, может быть 15и-летняя девушка и 60и-летняя. Все возрасты покорны, но надо же этим заниматься, пока еще есть, что выражать... а если ты до 30 лет еще ничего не выразил – о чем речь? Так что лучше не рано,... но и не поздно, когда все уже отвалилось.

Вероника Лицина:  Слушай, вот такой вопрос, не знаю, будешь отвечать или нет. По поводу...

Сергей Задора: Ориентации?

Вероника Лицина:  Неет. По поводу твоих слов том, что металл является болезнью. Некоторые из нее вырастают, некоторые уходят.

Сергей Задора: Психической болезнью, конечно.

Вероника Лицина:  Ты можешь это объяснить?

Сергей Задора: На самом деле, это не я придумал. Холстинин вот тоже говорит, что рок – это музыка закомплексованных людей.

Вероника Лицина:  Так рок или металл?

Сергей Задора: Нет, он  говорит про рок. Я, в принципе, рокер, а не металлист. Я не знаю, что такое металл. Металл появился позже. Я вот рок  всегда играл, рокер был. Правда, когда появился русский рок, мне тоже это не понравилось. Это бардовская песня, а не рок. А потом пошло разделение, рокеры-металлисты... Знаешь, чем стали отличаться? Обувью. Металлисты носили гриндерсы, а не казаки. Даже та же Ария. Казаки – это рок-н-рол, хард-рок. Я, правда, сейчас в казаках не хожу, но все равно... гриндерсы бы вот точно не надел. Для меня это другая культура, альтернативная. Шипы эти на косухах – это вообще от панков.  А обувь – от альтернативщиков. Это что на тебе, гриндерсы?!

Вероника Лицина:  Predator...

Сергей Задора: А похоже...

Вероника Лицина: Хорошо, а если говорить не об обуви, а собственно, о болезни - ты можешь объяснить свою позицию?

Сергей Задора: Так вот, металл – это тот же самый рок, просто одно в другое перекочевало. И рок – это музыка закомплексованных людей. Я почему стал играть на гитаре? Чтобы девчонкам нравиться. Я в школе отличником был. Меня девчонки замечали... но до поры, до времени. С 12и лет они уже стал замечать тех, кто на гитаре играет. Привлекательность. Это раз. И потом, если есть что-то, что человек не может реализовать в жизни, – так он выносит все это на сцену и там эту проблему решает. Вот откуда чернушная тема в роке. Он убийца в душе, но убить не может или страшно – посадят. А на сцене он про маньяка поет. Или, другой случай, не может девушке признаться. Тогда он выходит на сцену, поет – и появляется метал-баллада.

Словом, это более широкая проблема - как появляется художественное произведение вообще и какую роль оно выполняет для автора. А вот какую: тот изливает свои проблемы. Достоевский, скорее всего, сам кого-то убить хотел. Или убил, и его это всю жизнь мучило. А у графа Толстого, может быть, кто-то из крепостных с голоду умер. И тогда он решил накормить все человечество. И еще. Инфантилизм – это ведь болезнь, не так ли? Вот то, чем страдают металлисты, – это инфантилизм. Это уже моя теория, но я из нее не собираюсь делать науку, поэтому преспокойно расскажу. Болезнь начинает развиваться на почве того, что в тот период, когда у человека, подростка, должен развиваться разум, он начинает развивать эмоции.


Это в тот период, когда он начинает жить самостоятельной жизнью. Не когда его за ручку водят, а когда у него уже появился басок, выросло все, что нужно... и даже обросло, я бы сказал... и он уже не просто замечает противоположный пол, а уже хочет, так сказать,...

Вероника Лицина:  ...продолжения.

Сергей Задора: Да. Попробовать на уровне ощущений. Это в детском саду было, ой, надо же, у тебя так, а у меня по-другому. Типа как: у тебя папа слесарь, а у меня пекарь, ну и ладно. А здесь уже – надо попробовать, что у тебя папа там готовит? Это как раз тот период, когда они не едут на дачу (смеется), и тут начинается самое интересное... наши ударяются в пьянство. А вот на Западе  – они немножко в другие дела ударяются. Напиться им неинтересно. Так вот, металлисты в этом возрасте начинают развивать эмоции, а не мозг. А это детский уровень, у детей не логическое мышление, а эмоциональное. Они плачут или смеются – ни с того, ни с сего... мозги-то не работают. И получается, что такие люди ко взрослой жизни не готовы. Вот это и есть болезнь. А на этой почве появляются комплексы.

Большинство творческих людей  также инфантильны. Они "не от мира сего". А с точки зрения врачей, да и общества, "не от мира сего" - это психическая неустроенность. Такой человек все равно переживает, что он чего-то не может. Заработать денег, например, и поехать на Канары. А дурак-бизнесмен, который на рынке краденой вишней торгует, может. Вообще-то сейчас, в 21м веке, много кого можно к ненормальным причислить. Просто металлисты – они из 20го века пришли. А есть новое поколение – интернетчиков, например, эти уже сумасшедшие изначально. Но все по-разному. А металлистов – которые просто металлисты, не музыканты - их даже "не от мира сего" нельзя назвать. Они просто инфантильны. Те же, кто играют... Возьмем того же Дубинина. Он сам говорил, что металлист он только на концерте. А дома он обыкновенный человек.

Вероника Лицина:  Т.е. он-то нормальный – по твоей теории?

Сергей Задора: Все равно, наверное, этот изъян есть. Наверняка.

Вероника Лицина:  Скажем так, у него ремиссия...

Сергей Задора: Ну, я сейчас не знаю, давно с ним не общался. А так, инфантилизм, навязчивые идеи... т.е. нельзя сказать, что эти люди психически здоровы. И у них проблемы с тщеславием. Я вот не знаю, зачем ты твоим сайтом занимаешься и зачем вообще все это делаешь, а только проверь себя на тщеславие. Быть на пьедестале, общаться, а еще на тебя все пальцем показывают, типа, от нее кто-то зависит...

Вероника Лицина:  Как проверить?

Сергей Задора: Просто подумай. Это любой человек может, если он, конечно, не даун. Все-таки отследить свои действия может каждый... И выход-то из этого состояния такой: надо от всего этого отказываться. Я вот тоже когда-то говорил, что классическую музыку слушать не буду, - пф! – в Большой театр теперь хожу с удовольствием. И металл трехаккордный мне уже надоел, честно. Но мне разная музыка сейчас нравится. Из наших – Маврин, Смольский, Терентьев...

Вероника Лицина:  Тебя не задело, что при переиздании "Up to Thirty" Терентьева альбом вышел без вокала?

Сергей Задора: Нет. На самом деле, этот альбом должен быть полностью инструментальным. Хотя изначально планировалась запись песен – но там не получилось, поэтому с вокалом записали только часть. Он писался очень быстро: 1,5 месяца на студии и 2 недели предварительно на кухне, как Терентьев говорил. И потом мы еще 2 недели ходили в прострации. А то, что сейчас он вышел... ну, так там вокала и не должно было быть, это нормально. И потом, это же не коммерческий продукт, а история, поэтому как издатель хочет, так и должно быть. Так что мне не обидно, нет. А вот обидно другое – то, что Терентьев меня не воспринимает как вокалиста. Хотя, может, он просто боится, что я его буду грузить разговорами.

Вероника Лицина:  Возможно, второе...

Сергей Задора: Это ты по себе судишь. Почему же он – неизвестно. Я бы хотел с ним работать. У Терентьева и Маврина всегда хорошие музыканты, потому что они слышат хорошо. Но с Мавриным мне было бы тяжело, я его песни не всегда понимаю.

Вероника Лицина:  А в СТРАЙКЕ? Если бы встал вопрос о воссоздании группы?

Сергей Задора: Я же уже на это подписывался. На десятилетие СТРАЙКА... или шестилетие, я уже не помню. У меня свой проект был, я приехал, с одного концерта на другой.

Вероника Лицина:  Это разово, а постоянно?

Сергей Задора: Не знаю. Это зависит от того, во что бы это вылилось. Если самодеятельность и без денег – то всегда пожалуйста. Порепетировать, людей со сцены почувствовать.  А если такие напряги, как у Ковалева, то нет... Ну и опять же, надо смотреть, сколько времени тратится, когда и т.п. И потом, у меня сейчас свой проект, который я вынашиваю, и от него я не откажусь. Я музыкантов себе нашел, у них хоть и не хватает харизмы – точнее, она у них студенческая, их все время отчисляют – но они талантливые. А так, что "надо, надо, надо, надо тем и этим понравиться" – так не хочу.  Потому что я уже свой век доживаю, заканчивается он. Не музыкальный, а вообще – когда все затопит... Я готовлюсь уже к инопланетной жизни, т.е. жизни на другой планете. И суета мне неинтересна.

Интервью -  Вероника Лицина.

27.10.2009 19:34