Михаил, с чего для Вас началась рок-музыка?

Михаил Серышев: Это было… давно. (смеётся) Я раньше играл в настольный теннис. После десятого класса я поехал играть в футбол в юношеской команде второй лиги "Селенга" вторым вратарём в Ангарске, там пошёл на танцы и услышал, как ребята играют и поют очень интересные и хорошие песни, как "фирменные", так и русские. Я даже какие-то вещи записал. А когда вернулся домой, собрал коллектив, который мы называли ЗВЕЗДОЧЁТ. Там я играл на бас-гитаре и пел. И до этого я что-то слушал из рок-музыки, но здесь я уже приобщился к ней. Я заболел DEEP PURPLE, заболел PINK FLOYD – начал слушать эту музыку довольно плотно, а там уже и играть и кое-что петь.

Почему Вы потом выбрали пение, а не на бас-гитару?

Михаил Серышев: После десятого класса я поступил в педагогический институт на факультет физического воспитания, поскольку перепробовал многие виды спорта и остановился на настольном теннисе – даже был чемпионом области и вторым призёром России среди детско-юношеских спортивных школ. Но параллельно я два года играл на танцах и, позже, два года в ресторане. У нас уже были какие-то выезды с концертами из Улан-Удэ. А в Сибири, в Ангарске, был такой довольно известный коллектив – БАРГУЗИНЫ. Они были лауреатами конкурса "Молодые голоса" и пригласили меня петь. Я ответил: "Закончу институт, а там посмотрим". Через два года я получил диплом и поехал в Ангарск. А так как у них уже был басист, то я стал просто петь. С этого и началась моя профессиональная деятельность. Год я плотно ездил с концертами по Сибири и Дальнему Востоку, а потом решил, что надо учиться дальше, и пошёл в Иркутское училище искусств. Поступил на академическое пение к Раисе Александровне Кушаковой, и она мне дала профессиональную певческую базу.

В каком году это было?

Михаил Серышев: В 1979 году. Я там два года проучился и поехал на Всесоюзный конкурс в Днепропетровск, не думая ни о чём – просто посмотреть на других и неожиданно стал лауреатом. Обратно ехал через Москву, прослушался в Училище Гнесиных. И меня взяли. Я перевёлся, правда, с потерей курса, к педагогу по вокалу Вере Петровне Александровой. А через год меня пригласили в группу ПАНОРАМА. Это была синтез-группа при оркестре Утёсова. Потом мы отделились, стали сотрудничать с Вячеславом Добрыниным и с его подачи переименовались в ЧАС ПИК. И там я достаточно долго проработал.

Были ли какие-то записи ЧАСА ПИК?

Михаил Серышев: Мы записали альбом только в 2000 году, так, для друзей и для себя. А до этого как такового студийного альбома у нас не было, только записи с концертов. Мы были концертным коллективом, много работали по большим площадкам со звёздами: с КРУИЗОМ, с Пугачёвой, с ЗЕМЛЯНАМИ и т.д. Пели часть песен Добрынина, часть зарубежных авторов, что-то было своё.

Когда Вы решили стать профессиональным музыкантом, как к этому отнеслись родные?

Михаил Серышев: Когда я уехал из Улан-Удэ в Ангарск, я был уже полностью самостоятельным человеком. У меня была жена, потом появились двое детей, которые, кстати, тоже сейчас занимаются музыкой в Иркутске. Очень серьёзно занимаются. Старший сын старший пошёл по моим стопам. Он вокалист в рок-группе VUVUZELA. Поёт, и очень прилично поёт. Они только начали работать, но коллектив очень интересный. Так что, если увидите где-то имя Георгий Серышев… Ростислав тоже поёт, но пока не в рок-группе.

Пока Вы пели в ЧАСЕ ПИК, в СССР стали появляться тяжёлые группы…

Михаил Серышев: Когда на гребне волны был КРУИЗ, а АРИИ, как таковой, ещё не было, ныне покойный Векштейн приглашал меня к себе работать. Звонил, наверное, на протяжении года: "Миша, я хочу создать супер-группу! Есть идея, чтобы был высокий голос и низкий. У меня уже есть Носков, нужен ты" И я приходил на репетиции в ПОЮЩИЕ СЕРДЦА, там уже Алик Грановский играл… Но своего согласия я не давал – я работал в группе ЧАС ПИК и не собирался уходить. К Векштейну пришёл Валера Кипелов, и так впоследствии появилась АРИЯ.

Что Вам в те времена нравилось слушать?

Михаил Серышев: И тогда, и сейчас я люблю хард – те группы, с которых я начинал: LED ZEPPELIN, DEEP PURPLE, QUEEN. Из более поздних групп мне очень нравятся METALLICA, PANTERA.

То есть, переход от рока ЧАСА ПИК к металлу МАСТЕРА был для Вас естественным?

Михаил Серышев: Мне нравится эта музыка. Я пел что-то из DIO и DEEP PURPLE ещё в БАРГУЗИНАХ. И в репертуаре ЧАС ПИК были рок-композиции.

Как Вы появились в МАСТЕРЕ?

Михаил Серышев: ЧАС ПИК прекратил своё существование: у нас остановилась концертная деятельность, и разошлись музыканты. И тут мне позвонил Андрей Большаков с предложением попробовать себя в группе МАСТЕР. Мы с ним не были знакомы, ему меня кто-то порекомендовал. Кажется, Аркадий Укупник, с которым мы ездили за границу с патриотическими песнями в составе коллектива ПЛАНЕТА. Мы встретились с Большаковым, он дал мне песни, написанные ещё в АРИИ им и Грановским, я послушал, порепетировал… Как известно, АРИЯ перешла в МАСТЕР без вокалиста и гитариста, и нужно было найти замену. Гитариста, Серёжу Попова, нашли сразу, а с певцами были проблемы. Тесситура была высокая и Саше Арзамаскову – первому вокалисту группы, обладателю голоса плана Ковердейла, было сложно. Следующий тоже не подошёл. Группе нужен был человек, который не сорвётся. А у меня голос высокий, тесситура подошла, тесситура Валеры Кипелова (смеётся) Первый концерт у меня с МАСТЕРОМ был в Москве Олимпийской деревне, а второй с очень сильной финской группой PER GUNT во дворце «Крылья Советов».

То есть, до выхода первого альбома МАСТЕРА игрались только "арийские" песни?

Михаил Серышев: Нет, не только. Уже были сочинёны "Мастер", "S.O.S." и ещё какие-то вещи. Но основа программы была "арийская". Это естественно: кто сочинил песни, тот их и играет.

Но вот осенью 1988 года на "Мелодии" вышел первый альбом МАСТЕРА, уже с новым материалом. Что Вы ощутили, взял диск в руки?

Михаил Серышев: (улыбается) Приятно было. Не могу сказать, что меня распирало от гордости. Мы ведь тогда давали очень много концертов!

Первый альбом МАСТЕРА продолжал "арийские" традиции, ужесточая их. Но "С петлёй на шее" был уже чисто трэшевым, и вокальные партии стали более резкими и менее распевными. Насколько сложно было менять устоявшуюся манеру пения?

Михаил Серышев: Мне всегда было интересно что-то новое. Может быть, поэтому я сейчас и в опере. (смеётся) Я пробовал петь по-разному. Когда-то получалось, когда-то нет, но я вошёл в нужный режим.

Сценический образ МАСТЕРА был полностью свой?

Михаил Серышев: Может быть, в самом начале было что-то взято от IRON MAIDEN или KISS: тогда многие группы играли в обтягивающих колготках. Мы много смотрели, хотели, чтобы было интересно, но никаких постановочных движений у нас не было. Была концепция, в рамках которой и было сценичное действие.

На первом альбоме тексты в основном елинские. На втором – кокоревские и пушкинские. Для Вас была разница, кто пишет тексты, какие идеи в них заложены?

Михаил Серышев: Для меня разницы не было. Главное – чтобы тексты были хорошими. У Елина были тексты с интересными шляг-фразами. У Кокоревой и Пушкиной были философские тексты.

А кто изначально занимался в МАСТЕРЕ написанием вокальных партий и "рыб"?

Михаил Серышев: В основном Большаков, Грановский и Попов, в некоторой степени и я.

Вам приходилось отвергать тексты по тем или иным причинам?

Михаил Серышев: Мы все вместе обсуждали такие вопросы. Что-то нам могло не нравиться. Иногда мы сами что-то меняли, или просили переделать. Вариантов было много всегда. У многих текстов мы задавали направленность. Идея зачастую была нашей.

В начале девяностых МАСТЕР стал выезжать в Европу и создавать англоязычный материал…

Михаил Серышев: В школе я учил английский язык, но в Бельгии, когда мы записывали альбом на английском, я чуть голос не сорвал, стараясь спеть без акцента (смеётся) Было много дублей - петь ведь нужно, как в последний раз.

А откуда пошли слухи, что Вы учили в школе испанский и петь на английском для Вас было поначалу очень трудно?

Михаил Серышев: Видимо, кто-то пошутил.

Сохранились ли тексты песен, переведённых на английский? Тех же самых "Мы не хотим"?

Михаил Серышев: Может быть, они есть у Андрея Большакова. Может быть, что-то можно найти у меня, если поискать. Наверняка где-то они есть.

После бельгийских записей группа вернулась с потерями в составе. "Talk of the Devil" писался втроём с сессионщиками. К этому альбому что Большаков, что Грановский относятся очень настороженно. Никто не хочет исполнять вещи оттуда – ни на английском ни, тем более, на русском. Но в то время не было ведь заморочек с направленностью текстов?

Михаил Серышев: Вроде нет. МАСТЕР всегда всё делал с самоиронией, с веселухой. Если что-то и было злым, то нарочито злым. Я ведь даже козу со сцены не показывал, при всей своей любви к Дио. (смеётся)

Тогда же в начале 90-х Вы приняли участие в записи русской версии рок-оперы "Иисус Христос – Суперзвезда". Эта версия на тот момент была не единственной в стране. Как по прошествии лет она воспринимается сейчас?

Михаил Серышев: Я считаю, что был очень удачный перевод - слог в слог. Мы все неплохо спели. И мне кажется, что русскоязычная версия – одна из лучших записанных. Я, кстати, ещё в БАРГУЗИНАХ пел арию Иисуса… А тогда мне позвонил Вадим Буликов, который собирал народ на запись и предложил спеть. А я был только что из Бельгии, простудившийся вдрызг, чуть не потерявший голос. Я согласился, но взял неделю на восстановление. Кстати, тогда же я бросил курить и с тех пор не курю. А Вадиму меня порекомендовал Валера Кипелов, которому изначально было предложено спеть Христа. Но Валера побоялся. По-моему, он не хуже меня спел бы, а, может быть, и лучше.

В 1992 году лидер группы Андрей Большаков заболел и отошёл от дел. Поменялось ли в МАСТЕРЕ что-то в плане атмосферы и взаимоотношений?

Михаил Серышев: У нас были нормальные отношения, просто рядом не было Андрея. Проблемы и сложности бывают в любых командах, но мы остались вместе.

Тогда в группу был взят гитарист Слава Сидоров и МАСТЕР стал квартетом. До сих пор ходят разные версии, как сочинялся материал к "Maniac Party".

Михаил Серышев: Этот альбом был скорее коллективным творчеством. Но какие-то песни были написаны в основном Аликом, а что-то Сидоров принёс. Какие-то вокальные партии писал я, или переписывал их. И получился достаточно интересный альбом.

До "Песен мёртвых" шло плавное развитие. МАСТЕР утяжелялся и переходил на английский. Потом был резкий разворот: вновь появились русские тексты, и музыка стала более спокойной. Существует легенда, что когда создавался материал "Песен мёртвых", Алик изрёк: "Мне сорок лет, и я хочу играть, как в АРИИ". Отсюда отход от трэша и возвращение к русскому языку?

Михаил Серышев: Невозможно же всё время работать в одном ключе! Если вы посмотрите, все альбомы МАСТЕРА в принципе разные: первые альбомы были мелодичными, англоязычные более интересные по музыке. Мне кажется, так интереснее. Мы же на английском стали петь, чтобы представить группу в Бельгии. А потом нам понравилось, как это звучит. Мне даже удобнее было петь на английском: он сглаживает некоторые вокальные сложности. На этой волне мы записали "Talk of the Devil" и "Maniac party". Но петь на русском языке интереснее для публики. Интереснее ли мне петь на русском или английском – не знаю. Для меня на первом месте стоит музыка, а потом уже текст. А для кого-то – наоборот. Я же был воспитан на западных образцах: они пели на английском, и я практически ничего не понимал. Но, тем не менее, это музыка, а не произношение текстов под музыку. Была, например, группа УРФИН ДЖЮС. В своё время она мне очень понравилась. Мне кажется, это была одна из лучших наших групп. Сейчас она почти забыта. Но тогда у неё были интересная музыка и интересные тексты.

В какой-то момент в Вас и у МАСТЕРА стали не совпадать графики. Группа стала уходить на второй план?

Михаил Серышев: Дело не в этом. У группы было очень мало концертов, а надо было зарабатывать деньги и кормить семью. Остальные участники группы могли, например, преподавать, иметь другие доходы, у меня же дополнительным заработком были только службы в церкви и работа в одном хоровом коллективе. Когда намечалась поездка во Францию, я сказал, что поеду, строго на определённый срок – две недели. Так было договорено. Но потом этот срок растянулся до месяца. А если бы я поехал на месяц, то лишился бы работы, которая меня кормила. И не понятно ради чего: денег во Франции можно было и не заработать. Как позже выянилось, так и случилось. Так что я не поехал из-за несовпадения сроков. Вместо меня во Франции пел Артур Беркут. Но потом прошло время, и мне позвонил Алик: "Давай работать!"

Тогда у МАСТЕРА собрался новый состав и началась работа над песнями к альбому "Лабиринт". По сети ходят отдельные "рыбы" с Вашим вокалом. А были ли полностью готовые вещи к моменту вашего окончательного ухода?

Михаил Серышев: Были. Наверняка существуют какие-то репетиционные демо пары песен. Боюсь только, у меня они не сохранились.

Исполнялись ли песни из "Лабиринта" на концертах?

Михаил Серышев: Не уверен. По-моему, нет. Возможно, "Кресты". Мы готовили альбом, нам важно было его выпустить. А пока готовили – не исполняли.

В какой момент произошло Ваше окончательное расставание с МАСТЕРОМ?

Михаил Серышев: Я тогда уже работал в театре. Алик пытался подстроить график группы под мой график, но это было тяжело. И я сказал тогда: "Ищите нового вокалиста". Мы напоследок съездили в Одессу, и в это время МАСТЕР уже вовсю репетировал с Лексом - очень сильным вокалистом, одним из лучших в стране.

Уйдя из МАСТЕРА Вы лишь изредка появляетесь на металлической сцене. Все силы отданы театру. Нет ощущения нехватки рок-сцены?

Михаил Серышев: Не сказать, что меня очень тянет. Когда приглашают – я пою с удовольствием. И записываюсь, и на сцене выступаю. Но такого, чтобы меня тянуло…Если бы я захотел, я нашёл бы возможность вернуться на рок-сцену.

Вы сказали, что в 2000 году был записан альбом ЧАС ПИК…

Михаил Серышев: Мы записали его для себя, и он выходил очень маленьким тиражом. Мы собирались поиграть и вспомнить старое. В результате, записали альбом. В своё время мы так и не записались в студии, хотя было довольно много концертных записей. Живые таки концерты, с аплодисментами зала.

В 2006 году Вы приняли участие в совместном проекте МАСТЕРА и МАРГЕНТЫ "По ту сторону сна". Вам предложили именно эти вещи, или был выбор?

Михаил Серышев: Я спел то, что мне предложили. А вообще, я записывал очень много разной музыки, в том числе для театра, не играя там, записывал для ТЮЗа. Мультфильмы я озвучивал, для фильмов записывал что-то…

Вы очень разносторонний певец…

Михаил Серышев: Мне интересно петь разную музыку. У Градского в "Мастере и Маргарите" я спел две роли: Левия Матвея и Ивана Бездомного. Помимо театра, я еще пою и духовную музыку. У нас есть хороший коллектив ARTE CORALE. Ему уже двадцать лет, его хорошо знают в Германии и Швейцарии. Мы поём духовную музыку и народные песни.

Вы записали песню "Серебряный полк" на "Династии посвящённых – 2". На этом альбоме она была также и в версии с другими певцами. Отношение к ней у публики неоднозначное: кому-то нравится одна версия, кому-то вторая.

Михаил Серышев: Мальчик с девочкой спели хорошо. Но мне мой вариант нравится больше по аранжировке.

Вы также участвовали в записи второй части "Эльфийской рукописи". Как на Вас вышел Мелисов? Как вам работалось там?

Михаил Серышев: Меня пригласил Максим Самосват – отличный парень и очень талантливый вокалист. Было достаточно интересно: у нас прошли концерты в Москве и в Питере. Мне очень понравилось на сцене работать со всей этой командой. Сценическое действие было очень интересным. Мы работали в Лужниках, собрали полный зал, да и в Питере было очень неплохо.

Вы из того поколения музыкантов, которое старалось получить музыкальное образование в учебных заведениях. Сейчас стало много самоучек, или тех, кто учится в частном порядке. Не кажется, что нынешняя сцена сильно уступает той, что была двадцать лет назад?

Михаил Серышев: Раньше фонограмщиков не было – старички из ВИА до сих пор выходят на сцену и прекрасно поют в живую. Люди стремились петь многоголосье, умели петь многоголосье. Я не думаю, что было больше людей, учившихся в училищах, консерваториях и институтах. Сейчас тоже многие учатся, просто была другая культура. Сейчас есть много видео-школ, есть возможность хорошо записать. Неважно, как ты спел, тебе тембр подправят, а неритмичность подгонят. А потом под эту запись можно выходить и прыгать. Многие молодые так и делают. Но есть много хороших молодых ребят, которые поют шикарно. Может, внешность у них не такая интересная…Сейчас даже в ресторанах иногда слышишь уникальные голоса, просто уникальные. Говоришь им: "Ребята, вам надо на сцену!" "Нет, сейчас туда не пробиться". Всегда было трудно, но сейчас деньги решают всё.

Вы пели в совершенно разных стилях: и рок, и металл, и церковная музыка, и театр. А есть что-то такое, что очень хочется исполнить или записать, но всё никак не получается, до чего руки так и не дошли?

Михаил Серышев: Думаю, в своё время можно было поработать в каком-нибудь мюзикле. Кстати, мне предлагали участие в "Норд-Осте". Я туда прослушался, и меня брали на две роли. Но у меня были гастроли с театром, и еще с хором, а мюзикл не мог ждать. И мне пришлось выбирать что-то одно, и я выбрал театр.

На юбилеях Вы традиционно поёте "Не хотим!". Без Вас они её практически не исполняют…

Михаил Серышев: Так сколько времени прошло! И сколько было после этого написано. Конечно, хочется исполнять свежие вещи, которые нравятся им самим. От каких-то вещей уже подустали. И мне кажется, что Лексу хочется петь те песни, в записи которых он участвовал.

У Вас своя манера пения, у Лекса своя. Старый материал писался под совершенно конкретный тип вокала, условно скажем – Ваш. Поздние альбомы заточены под голос Лекса. Он песни "Вашей" эпохи поёт. Смогли бы Вы исполнять "его" материал?

Михаил Серышев: Надо смотреть конкретные вещи. Возможно, что-то спел бы по-другому. Но я не думаю, что это было бы лучше. Это было бы просто по-другому.

После юбилеев МАСТЕРА не было желания сделать какой-либо проект с Большаковым, Шендером? Записать старые вещи, не вошедшие ни в один альбом.

Нас подталкивали к этому. Это было бы интересно и публике, и… Видимо, нам не очень этого хотелось. Но, если у Алика такая мысль появится… (смеётся) Я с удовольствием приму в этом участие.

Интервью: Александр "Alexx-Off" Молодяков и Виталий Куликов.