Интервью с Геннадием Ширшаковым журнал ROCK FESTIVAL №3.
Разве мог я когда-то в детстве, покупая в магазине пластинку группы «Август», предположить, что когда-то судьба уготовит мне встречу с лидером этой команды? Та музыка была нашим воспитанием, мы с каким-то благоговением, опасаясь поцарапать винил, ставили пластинку в проигрыватель, двумя пальцами опускали на черный диск иглу, и погружались в звуки чего-то неизведанного, мы даже не знали тогда, что это называлось хард-рок!
Прошли годы. Я покинул свой любимый Челябинск и перебрался, как и многие другие музыканты, искать счастья в Санкт-Петербург. И вот тут судьба приготовила мне истинный подарок. Мы познакомились с Виталием Ротковичем, звукорежиссером группы «Форвард», где в настоящее время работает Геннадий Ширшаков. С Геннадием мы повстречались на одном из концертов «Форварда», и так уж сложилось, что общения наши случаться все чаще и чаще. Каждая наша встреча открывает для меня что-то новое. Геннадий не только блестящий музыкант, он прекрасный рассказчик, умеющий с юмором, с, одному ему свойственным, добрым стебом, поведать о своей музыкальной карьере, о том, какой ему видится российская рок-музыка сегодня. Стеб – это его образ жизни!Геннадий Ширшаков – человек отдавший гитаре всю свою жизнь. Он сумел создать себе памятник при жизни. Это его детище – группа «Август». Сегодня Геннадий приступил к воплощению в жизнь еще одного своего проекта. Только-только закончилась репетиция, он усталый, но как всегда веселый, сидит за кухонным столом в нашей с Виталием Ротковичем компании и попивая только сваренный кофе, повествует о своей жизни.
- Как вышло, что когда-то давным-давно маленький мальчик Гена Ширшаков взял в руки гитару?
- Изначально, это была не гитара, а труба. Это было так заманчиво: труба блестела, издавала звуки…, для меня в этом было что-то волшебное. Пошел сам в музыкальную школу, в середине года. Поскольку я был очень настойчив и настырен, им ничего не оставалось как принять меня. На трубе играть у меня тогда очень хорошо получалось, были всевозможные конкурсы, фестивали…. Потом я пошел в кино и там услышал «БИТЛЗ», и вдруг понял, что труба – это не мое. Звонок маме. Мама у меня была «спонсором» в то время. И она мне купила гитару за семь рублей. Как положено – самую хорошую. Вот так началась моя гитарная карьера. Все сам, никаких школ тогда не было. Все, что слышал по радио, подбирал сам…
- Другими словами, у тебя не было учителей как таковых?
- Ни одного. Был, правда, один паренек в то время, который играл (как мне тогда казалось), как Бог. Но в большинстве своем, я старался всего постичь сам. Так продолжалось до тех пор, пока я не ушел в армию. В армии, благодаря владению трубой, я попал в духовой оркестр. Днем мы играли в оркестре, а по вечерам в ресторане, где мне нужно было играть на гитаре. Там и пригодились мои начальные знания.
- Это вы в самоволку бегали?
- Нет. Это у нас был такой офицерский ресторан, где веселились наши офицеры. Вот мы и отрабатывали там…
- Наряды…
- Типа наряды, да…, за что получали вознаграждения в виде водки. В общем, служба протекала, как у каждого нормального бойца. Там меня и поднатаскал один человек, который не закончил консерваторию, но на гитаре и фоно играл классно. Был так же еще и очень хороший гитарист из Литвы Йонос Шапоко, вот он играл просто великолепно. Он окончательно заразил меня этим инструментом. И потом, мама мне присылала из Питера нотную грамоту, классику, Баха в переложении на гитару. Я постепенно все это учил, опять же сам, стал играть более серьезные произведения. В то время только-только зарождалась волна рока, появились такие монстры как DEEP PERPLE, NAZARET и другие, и я очень многое стал снимать оттуда. Потом у меня появился фузз, что случилось огромным открытием в то время. Таким образом, после армии, я уже был готов играть в каком либо коллективчике.
- Каждый из нас в этой жизни выбирает свою дорогу. Ты выбрал гитару. Это был сложный выбор? Ведь ты избрал этот путь на всю жизнь, ты после уже никогда не расставался с гитарой.
- Это выбор и не простой. Но для меня с самого начала музыка была магией. И самое главное – я вдруг понял, что могу управлять этой магией, что она мне подвластна. И ничто другое меня больше не интересовало. Печь пирожки, знать слесарное дело – это все хорошо, замечательно. Но для меня звучание инструментов, это было нечто такое, из космоса, что ли. И если бы у меня не было возможности играть, мне должно быть, было бы скучно и противно жить.
- Ну, и закономерный вопрос – как возник «Август»?
- Вернувшись из армии, я сразу попал в «Ленконцерт», ездили с командой по деревням, где все певички были далеко не высокого уровня. Да и я в то время был такого же уровня, почему собственно, я им и подошел, и они меня взяли. Я приобрел какой-то аппарат. Что-то придумал сам. Тогда же не было никаких «Маршалов». Первая гитара у меня была «MUZIMA de LUX». Уже не помню, как и где я ее приобрел, в то время. Но все это продолжалось недолго, хотя для меня все это было безумно интересно. Но я стал расти, стал совершенствоваться в умении игры и меня пригласили в ресторан. По тем временам это было здорово. Причем я попал сразу в ресторан «Невский», другие люди туда годами пробивались, а меня взяли сразу. Там четыре этажа, на каждом работали музыканты, я переиграл на всех этажах. Потом меня переманили в ресторан «Московский», напротив Московского вокзала. Великолепный, такой, ретро-кабак. Вечная суета, люди с чемоданами, поезда, электрички. Я просто энергетически питался от всего этого.
Потом из армии пришел Олег Гусев, ну, я ему и предложил…
- А вы были с ним знакомы до армии?
- Были. Не буду рассказывать все тонкости…. Вот он приходит, и я ему предлагаю: «Олежка, давай-ка к нам, в кабак». Он поразительно быстро согласился и пришел в наш ансамбль. Он был такой продвинутый человек, что сразу внес в наш ансамбль массу новых звуков и идей. И весь город сразу услышал, что в таком-то кабаке есть команда, которая играет что-то необычное, для того времени. Есть такой сумасшедший гитарист…. И к нам потянулся народ и из других ресторанов, и даже из других городов люди приезжали, специально, чтобы послушать именно нас. А уже потом Олег мне сказал: «Давай-ка сделаем команду!». Мы стали подбирать музыкантов, а нам нужны были именно сильные музыканты. Так появился Жека Губерман (барабаны), Саша Титов (бас), что сегодня очень успешно работает в группе «Аквариум». А вокалистом у нас тогда был Рафик Кашапов. Великолепнейший музыкант и вокалист. Все качества, что были нам нужны, все были заключены в нем. Нам везло всегда. Везло во всем. Мы никогда не тратили время на поиски чего-то…. Нужен был художник, на следующий день появился художник. Нужны были костюмеры – появились костюмеры. У нас было две костюмерши. Одна из них - это та самая Наташа Пивоварова (гр. «Колибри»), ныне покойная. Очень веселый человек, полнейший позитив. А вторая костюмерша была из Свердловска, она-то как раз и была художником по костюмам. Что-то она шила у себя дома, что-то мы заказывали в «Ленконцерте». Все это делалось мгновенно. Вот так образовался «Август».
- А как было выбрано музыкальное направление? Вроде бы вы играли в кабаке и, вдруг, хард-рок!
- А ты не спросил, что мы играли в кабаке. Это был почти весь DEEP PERPLE, другую западную рок-музыку. И начинали-то мы вовсе не металл играть, многие помнят. Это было то ли регги, то ли что-то еще, с примесями каких-то новых звуков. Назвать это каким-то стилем было очень сложно. В те времена все происходило стремительно быстро. Это сегодня попса долбит уже черт знает сколько времени. Уже бабушки, бабушки сидят и ждут Бритни Спирс! А тогда все было очень быстро. На страну «наехал» тяжелый рок. В то временем генератором идей у нас был Олег Гусев, и я, в то же время, принимал участие в аранжировках, и попав под влияние той тяжелой волны, мы тоже стали играть подобную музыку. Теперь это называется хард-роком. Так все и начиналось. Менялись костюмы, люди. Саша Титов ушел в «Аквариум», ему это было ближе по духу, и я пригласил в группу Льва Лемберского, он тогда работал в ресторане «Астория» - очень престижное место, а я его выцарапал оттуда буквально в никуда. Затем Рафика Кашапова пригласили в «Поющие гитары», а к нам из Москвы приехал Андрей Степанов. Весь такой стильный, мАсковский чувак. Но он быстро стал питерским, с ним особо не церемонились. Воспитание он получил тоже быстро. Так возник состав, с которым мы проработали очень долгое время. Мы понимали друг-друга с полуслова. Вещи мы делали за десять минут.
- Тсс…, об этом никому не говори! Пусть будет за двадцать.
- Ладно, сойдемся на двадцати трех. Потом кто-то сказал: надо делать хит. Группа без хита – не группа. И Олег Гусев притащил песню, где в тексте упоминалось слово «август», и заиграл на клавишах чуть ли не Шостаковича. Я говорю: «Может как-нибудь по проще…, мы ведь рок-музыканты». Он мне в ответ: «Вот иди и сам сделай, а потом и…». Мне понадобилось опять же пятнадцать минут. Я взял эту песню, упростил до неузнаваемости, сыграл и все захлопали в ладоши. Получилось то, что надо. И до сих пор эта песня живет именно в этом самом виде. Она стала своего рода знаменем группы. Это я к тому, что не всегда долго нужно писать музыку. Мне свойственно все делать быстро. Опять же это мое мнение. Говорят, «Отель «Калифорния» сочинялась два года.
- Почему «Август» распался в свое время?
- А разошлись мы в силу времени опять же. Появилась группа «Ласковый май». Там не надо было думать, все было очень мелодично, много слезливых песенок. А русский человек не может, чтобы кого-то не пожалеть. И вот эти псевдо-детдомовские мальчики сразу полюбились всей стране. И «Август» ушел на второй план. Мы часто бывали с гастролями в Польше, и вот как-то нас пригласили выступить там, на стадионном концерте. Приезжаем, а на стадионе человек сто, не больше. Это для нас было шоком. А нам говорят, да, мол, у вас будет то же самое через два-три месяца. И как в воду глядели. Все это объяснимо, появилась более простая и понятная основной массе музыка. Так же, как раньше любили хоккей, потом раз…, и теперь только футбол. Попробуй сейчас выйди с клюшкой на улицу. Я не знаю, кто и на что влияет в этом мире, но это факт. Вот и началась скука, недовольствие, какие-то мелкие размолвки. Как говорят химики – период полураспада. Я говорю сейчас такие вещи, о которых все знают. Все музыканты через это проходят рано или поздно. Потом я создал еще свою группу под названием «Маршал». Мы дали один концерт в Одессе, и на этом все закончилось.
- Судя по тому, что «Маршал» до сих пор помнят - это был убойный концерт!
- Время такое было. Но как-то все карта не ложилась. Потом нас пригласил Владимир Киселев к себе в центр, сулил золотые горы, а окончилось это все туром по стране на халяву. Еще и название нам придумал «Товарищи»! Я каждый раз перед выходом на сцену выпивал стакан водки, так стыдно было. Вот как я первый раз попробовал водку (смеется), и мне понравилось! Поиграв в таких темпах, мне это так надоело, что я пришел к Володе и сказал, что я заканчиваю свою музыкальную деятельность вообще! Володю вряд ли чем-то можно удивить, но он был очень удивлен. Говорил мне: «Подумай, куда ты пойдешь?». А в то время было модно торговать повидлом, которого не было. Этакий бизнес по-русски. Его еще нужно было найти и умудриться продать тому, у кого нет денег, чтобы купить это повидло. И началось со мной такое…
У меня были очень длинные волосы, как у нормального хард-рокера. А я решил стать как все. Пошел к своему знакомому мастеру, к нему люди за пол года вперед записывались, прихожу и говорю: «Миша, подстриги меня, я завязываю с музыкой, хочу быть как все!». Меня же тогда все узнавали, это очень серьезная работа – быть на виду. Я так устал от этого и очень хотел скинуть с себя этот груз. И вот он два с половиной часа работал с моими волосами, сделал мне такое потрясное мужское карэ! Бился над каждой волосинкой, столько времени укладывал! Я посмотрел в зеркало и увидел чудо. Молодой, респектабельный человек! Я отблагодарил Мишу, все как положено. Потом вышел, перешел через дорогу, зашел в первую попавшуюся парикмахерскую, где сидели две тетки. Говорю : «Девочки, меня надо постричь!», и сел в кресло. Подошла парикмахер, в одной руке у нее была сарделька на вилочке, она одновременно о чем-то болтала со своей подругой, и говорит: «Так ты уже пострижен!». Я говорю: «Э, нет, ты меня так постриги, чтобы я ничем не отличался от остальных». Короче говоря, одновременно поедая сардельку, разговаривая со своей сослуживицей, она принялась за дело…, а я глядя в зеркало, с каждым щелчком ножниц, понимал, что я все быстрее и быстрее приближаюсь к народу! Когда она сделала свое дело, я увидел в зеркале чмо! Настоящее такое ПТУ, и моя душа запела! Мне так понравилось, что я дал ей на 10 рублей больше! Говорю: «Руки, у тебя золотые руки, тебе надо работать в торговле!». Короче, вышел я на улицу и слился с народом. Пришел домой. Мама на меня посмотрела и сказала:» Сынок, что же ты делаешь?». Я говорю: «Ты же сама хотела, что бы я начал нормальную жизнь». Она: «Это – не нормально!». Так я стал торговать повидлом, которого у меня не было. Но долго это не продолжалось. Из меня никогда и ничего не выйдет в бизнесе, нет у меня этой жилки. На меня навалился депрессняк. Лет десять я вообще не брал в руки гитару, а только слушал музыку. И где-то на одиннадцатом году я почувствовал щемящую боль в груди, когда услышал в эфире своих друзей. Вдруг понял на сколько они становятся успешными, какие они зарабатывают деньги, и я подумал – Боже мой, надо что-то делать! А начать все с начала оказалось очень сложно. Все забыто, друзья все другие, да и я сам изменился. И новое начало было очень болезненным для меня. И спасением для меня в той ситуации стал звонок Виталия Ротковича («Форвард»), который предложил мне встретиться и поговорить на тему…. Мы встретились. Этой темой оказалось возрождение группы «Форвард». Это был 2006 год. И мы решили попробовать. Меня пригласили на репетицию. А у меня уже руки были убиты, только голова работала.
Виталий Роткович:
- Когда мы пригласили Гену на репетицию, пришел человек, у которого были пальцы, как сардельки, в каком-то машинном масле. Но когда он взял первый аккорд мы поняли, что другого такого гитариста нам не найти!
- Да, я поразил их одной нотой (смеется)!
- А почему Геннадий Ширшаков, этакий зубр гитарного мастерства, не проводит свои мастер классы, в то время, как этим занимаются многие другие. И Маврин, и Ляпин и т.д.?
- Да тут все просто. Я не такой пробивной человек, как тот же Саша Ляпин. Он очень энергичный человек, а я, наверное, достаточно ленив для всего этого. Хотя ко мне на дом приезжают ученики, среди них есть даже одна девочка, которой 12 лет. Все-таки я занимаюсь сейчас каким-то обучением. А что касается преподавания на каких-то больших площадках, у меня просто к этому не лежит душа, наверное.
Виталий Роткович:
- Я бы добавил, что те музыканты, что устраивают свои мастер-классы, они все-таки занимаются коммерцией и на саму музыку у них времени просто не остается. Хотя они действительно заслуживают всяческих похвал. Но они продают свое мастерство, у них это на первом плане.
- Геннадий, а какой ты видишь свою дальнейшую судьбу, как человека, как музыканта? Ты уже прочно связал ее с «Форвардом»?
- Да. С «Форвардом» мне не хотелось бы расставаться. Это замечательные люди и музыканты. Сергей Сандовский – великолепнейший барабанщик, сам Алексей Алексеевич Фадеев – потрясающий человек. Да что далеко ходить…, вот сидит рядом Виталий Роткович. Мне нравится играть эту музыку, я ее чувствую. Но, опять же, мне хочется сделать и что-то свое, поскольку у меня пошел этакий запал. Может быть, это получится, может быть – нет. Не стоит загадывать. Но мне помогают мои друзья. Если они меня поддержат, думаю, что все у нас получится.
Виталий Роткович:
- Я бы хотел добавить, что Генка – уникальный композитор. Взять песню «Август». Поколение от 35 лет, сегодня могут знать группу, могут не знать, а песню, наверное, знают абсолютно все.
- Почему я хочу сделать свой проект? Потому, что не торгую своими вещами, да и не такой плодоносный, как другие композиторы, я не коммерческий человек. А отдавать свои вещи кому-то…, мне бы то же не хотелось. Если же говорить о «Форварде», то зачем Алексей Алексеевич – мастер, будет петь мои песни, когда он сам обладает громадным потенциалом.
- А то что ты сегодня в «Форварде», а «Август» - твое детище существует сам по себе, это не вызывает ревности?
- Нет, совершенно никакой. Наоборот, мне нравится, что это имя существует. Было бы хуже, если бы оно исчезло. Другое дело, что происходит с самой командой, где слишком часто меняются музыканты, а это к добру не приводит. В том числе и к качеству. К тому же они исполняют старые песни и, к сожалению, не лучше, а хуже, чем раньше. А вот ты можешь себе представить, если «Август» соберется в таком составе: клавишные – Олег Гусев, бас – Лев Леберский, гитара – Геннадий Ширшаков, барабаны – Андрей Круглов и вокалист – Андрей Степанов? Мы снова будем забивать стадионы! Это я знаю, я чувствую.
- Это будет бомба!
- Это будет настоящий, подлинный «Август», с единым мозгом.
- Ну, а почему бы не попытаться, скажем, провести какой-то юбилейный концерт, к примеру?
- Все это сложно. Я очень хорошо знаю Олега Палыча Гусева, выдернуть его куда-то будет очень проблематично. Он сейчас устремлен в кино. Работает успешным клипмейкером, и кто его знает, может быть, он сейчас думает только о кино. Он может быть уже и не музыкант в душе даже. Во-вторых, Лемберский сейчас живет в Германии, ему там нравится. Люди изменились. И, на мой взгляд, собрать «Август» уже нереально, а жаль. Очень жаль. Я как-то спрашивал у Юры Лозы, как он смотрит на то, чтобы я воссоздал «Август». Так вот, он сказал, что если музыканты будут другие, то лучше не стоит, дескать, только намучаешься, а толку не будет. Можно заменить одного человека, но когда речь идет о сборе всего коллектива, это уже не реально. Поэтому сегодня мы имеем совсем другой «Август». У этих людей, нет того прежнего августовского духа. Знамя-то у них есть, а внутри – пусто.
- А какие еще у тебя увлечения в жизни, помимо гитары?
- Сейчас меня очень увлекают мои дети. У меня есть дочь Алиса, великолепный человечек, она обладает умом (если говорить техническим языком) с микросхемами огромной скорострельности. Я за ней едва успеваю, хотя и сам не дурак. Еще меня радует сын Максим. Великолепный, красивый, умный юноша. Владеет в совершенстве компьютером, а ему всего одиннадцать лет.
- Но склонности к музыке у них нет?
- Никакой. Алиса любит слушать музыку. Она слушает жесточайший треш. А Максиму до фени любая музыка.
- Тебе это не обидно?
- А почему я должен обижаться? Нисколько. А об увлечениях…, чем я могу еще заниматься? Пишу музыку. Какие-то тексты. А все остальное… деревья, воздух, шашлыки. Все, как у всех. Мечтаю поймать сома.
- Вот ты был на мастер-шоу, ты слушал совсем молодых музыкантов, можешь дать им какие-то советы?
- Конечно могу. Мне понравилось то, что я видел. И не мне одному. Саша Ляпин тоже получил массу удовольствия от мастер-шоу. Это здорово, что люди ищут себя в музыке. Тем более, что сегодня для этого все есть. Это мы в свое время сами динамики мотали. А сегодня есть все, любой инструмент, любые комбики. Нынешние музыканты – счастливые люди. Несчастливы они могут быть только в одном: слишком много информации, слишком много коллективов, и нет какого-то всплеска, как это бывало в наши дни. Выходила пластинка LED ZEPPELIN и еще слушала вся страна, и все ждали следующей. И вот такого счастья нынешнее поколение лишено, к сожалению. Их заливает всевозможная информация. А то, что они делают…, я думаю потенциал есть, многие еще дадут о себе знать, как о достойных музыкантах. Я надеюсь. Просто хорошего всегда мало. Все скоро смешается с Западом, ибо Запад сегодня уже пропитан и нашей культурой. Даже взять классику, там все играют нашу классику. Берутся куски, аранжируются. Идет такой, своеобразный обмен. И в этом нет ничего плохого. Когда это произойдет, вот может быть тогда начнут появляться новые звезды, будут возникать новые мысли, стили. Может быть, появится какая-то революционная команда типа «Биттлз». Я очень этого жду.
- Ты думаешь, в России это возможно?
- Конечно. Так ведь это уже было. Вспомни группу «Кино»! Это был взрыв. Так что, будем ждать следующего. Вот-вот, что-то должно случиться!
Беседовал Антон Шлей (ROCK FESTIVAL №3)
